Каннибализм (от фр. cannibale, исп. canibal) — поедание людьми человеческой плоти (также используется термин антропофагия). В более широком смысле — поедание животными особей своего вида.
В биологии понятия «людоед» и «каннибал» не тождественны. Людоед — всякий хищник, поедающий человека (то есть, к примеру, тигр-людоед — не каннибал).
Голодный каннибализм, которому предшествует убийство, расценивается в психиатрии как проявление так называемого голодного помешательства. (Вики).

Мемуары Ганса Штадена, изданные в 1557 году в Марбурге (Германия), фиксируют происходящие события с пленным ландскнехтом. Отойдя слишком далеко от крепости, он попал в руки индейцев из враждебного португальцам племени тупинамба. Пленных врагов они либо обращают в рабство, либо… съедают. «У самого берега трудились на плантации женщины… Меня заставили выкрикнуть им приветствие на их языке: Айю, не ксе пее ремиурама! То есть: «Встречайте меня – вашу еду».
Но индейцы решают приберечь немца для праздничного банкета. За последующие девять месяцев у него на глазах не раз убивают и съедают пленников. В своих дневниках Штаден описывает этот ритуал подробно и отстраненно, как зритель в театре. Видимо, страх от осознания скорой смерти парализует все его чувства.
«Палицу, предназначенную для убийства пленника, они украшают перьями, - пишет Штаден. – когда все готово для казни, на праздник приглашают гостей из соседних деревень.»
Драма достигает кульминации: «Один из индейцев берет палицу и держит ее перед лицом пленника. Индеец-палач удаляется в сопровождении дюжины мужчин. Они красят тела в серый цвет золой и возвращаются на поляну».
Палач что-то говорит жертве и убивает ее ударом палицы по голове.
Женщины сдирают с трупа кожу; тело разделывают. Мертвецу «отрубают ноги выше коле и руки по плечо. Четыре женщины берут отрубленные конечности и под радостные возгласы бегом обносят их вокруг хижины. <…> Они едят внутренности и мясо с головы; мозг, язык и остальные съедобные части головы достаются детям. Под конец все расходятся по домам и уносят свою долю».

Гансу Штадену невдомек, что индейцы тупинамба едят своих врагов не просто из кровожадности. Он не знает, что их каннибализм носит ритуальных характер и зиждется на магических верованиях в то, что, съедая врага, можно перенять его физическую мощь и силу духа.
Более того, поедание врага – это своеобразный акт преклонения перед его достоинствами. В те времена в Амазонии такая смерть считалась почетной, но Штаден видит в индейцах лишь дикарей, пожирающих своих пленников из «ненависти и зависти».

Каннибализм в Европе.

Пока Ганс Штаден ожидает смерти в индейском плену, Европу терроризируют войны и массовый голод. Чума выкашивает население городов. Разразившаяся вскоре Тридцатилетняя война (1618-1648 года) опустошает целые регионы. Из-за резкого похолодания следует череда неурожайных лет. Люди умирают от недоедания. По рассказам современников, в 1636 гду в Эльзасе голодающие ели трупы, которые выкапывали на кладбищах или снимали с виселиц. В том же году одна пастушка из Руппертсхофена, городка на юге Германии, «вырвала куски мяса из тела своего умершего мужа, нарезала их, отварила и вместе с детьми съела».
Но ритуальный каннибализм, характерный для индейцев тупинамба, - это не акт отчаяния. Как и европейская разновидность людоедства – медицинский каннибализм.
В основе этих двух форм людоедства лежит представление о том, что после смерти в теле человека какое-то время сохраняется жизненная энергия, которая может передаваться живым. Эта идея бытовала среди многих жителей Лондона, Парижа и Берлина. Европейские каннибалы поедали части человеческого тела, чтобы напитаться таинственной целительной энергией мертвого организма. Правда, для этого они убивали не пленников, а использовали трупы казненных.
Начиная с 16 века, европейские врачи превозносят целительные свойства энергии, которую якобы источает тело казненного человека. В Европе поглощение человеческой плоти – отнюдь не оккультный ритуал, совершаемый втайне. Органы мертвецов и приготовленные из них экстракты веками входят в арсенал европейской медицины. Торговля мумиями и расчлененными трупами – большой бизнес.
Главным идеологом медицинского каннибализма считается Парацельс. В 17 веке его последователь немецкий медик Иоганн Шредер рекомендует в своей рецептурной книге: «Лучше всего раздобыть тело рыжеволосого мужчины лет 24 от роду, умершего насильственной смертью». В то время считалось, что у рыжеволосых «кровь легче», а «плоть здоровее». Есть и еще одно важное условие: для медицинских целей не годятся трупы умерших от кровопотери. Медики тех времен убеждены, что вместе с кровью из тела утекает душа.
Правда, целительная энергия мертвого тела считается скоропортящимся продуктом. По тогдашним представлениям, душа полностью отделяется т тела за три-четыре дня. И чтобы впитать в себя душу и духовную энергию умершего, нужно употреблять в пищу только части свежего трупа или приготовленные из них снадобья.
Главным вместилищем животворных флюидов, связывающих душу и тело, считается кровь. В 1492 году лекари отпаивают умирающего папу Иннокентия 8 свежей кровью, взятой у трех мальчиков. После кровопускания юные доноры умирают, а понтифику такое лечение нисколько не помогает.
Папские врачи еще не могут знать главного предписания Парацельса. «Полезнее всего плоть и кровь казненных преступников», - напишет он позднее.

Считалось, что, признавая свою вину под пытками, «несчастный грешник» очищает душу. А сами пытки рассматривались как аналог крестных мук Христа. И тела таких «очистившихся грешников», умерших в состоянии раскаяния. Особенно ценились европейскими каннибалами.Когда из тела обезглавленного преступника начинает бить кровь,  зеваки протягивают подручным палача бутыли. Те наполняют их кровью и возвращают страждущим, которые с жадностью к ним припадают. Это эпилептики. Они уверены, что могут излечиться, если впитают в себя вместе со свежей кровью казненного его душу. Ведь сама святая Хильдегарда Бингенская, почитаемая немецкая врачевательница, называла причиной эпилепсии «утечку души» из тела.
Эта сцена у эшафота разыгрывается не в темные Средние века, а в 1858 году в Геттингене. В это время уже проложен телеграфный кабель между Европой и Америкой, Карл Маркс пишет 2Критику политической экономии», а немецкий ученый Рудольф Вирхов уже разрабатывает теорию происхождения болезней от клеточных нарушений, которое вскоре заменит устаревшее учение о «телесных соках».
Использование крови мертвецов в медицинских целях – это еще цветочки. Врачи и анатомы выпрашивают у палачей вожделенные части мертвых тел. Чтобы раздобыть ценные органы трупов, простой народ похищает по ночам тела с лобных мест и кладбищ.
Иоганн Шредер, автор самого авторитетного лекарственного справочника 17 века, рекомендует перед употреблением разрезать человеческое мясо на «мелкие кусочки или тонкие ломтики», посыпать пряностями, вымочить в винном спирте и засушить.
Высоко ценится подкожный жир казненных преступников. В 1675 году профессор медицины Тобиас Андреа препарирует тело утопленной по приговору суда женщины-детоубийцы и получает из нее 40 фунтов жира. В немецком энциклопедическом словаре Цедлера 1739 года издания описано, как в домашних условиях приготовить из этого материала лечебную мазь.
Как «диких и свирепых людей» воспринимали европейцев жители Центральной Африки. Европейцы сами навлекли на себя такие подозрения своей колониальной политикой. Шотландский исследователь Африки Мунго Парк пишет в 1800 году, что закованные в кандалы чернокожие рабы уверены, что белые гонят их на убой и съедение, а не на принудительные работы. В Перу первое восстание против европейцев вспыхивает из-за слухов. Что колониальные власти убивают индейцев, чтобы вытапливать из их тел подкожный жир.
С появлением на медицинском рынке «мумий» торговля мертвечиной выходит на мировой уровень. В те времена «мумиями» называют порошок или гранулы из перетертых частей забальзамированных тел. Вплоть до начала 20 века врачи, цирюльники и аптекари назначают это снадобье как средство практически от всех болезней.
Спрос на «лекарство» так велик, что «настоящих египетских мумий» уже не хватает. Торговцы и аптекари начинают использовать подделки из трупов нищих и жертв эпидемий. Мертворожденных младенцев тоже засушивают и продают. Порошок из настоящей египетской мумии – предмет роскоши. У французского короля Франциска I (1494-1547) всегда при себе это ценное снадобье вместо «аптечки» на случай падения с лошади. Ценит его и английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626). И даже в 1912 году немецкая фармацевтическая фирма «Мерк» предлагает в своем каталоге «настоящие египетские мумии» за немалые по тем временам деньги.

По материалам из GEO