«Дневник Винсента Веги, третье июля одна тысяча восемьсот тринадцатого года. Мы наткнулись на мельницу в лесу невдалеке от Францсбурга. Погода стоит хорошая, теплая, нет никаких дождей. В деревнях нам сказали, что рядом с городом расположился английский батальон. Это плохо. В отряде нас мало, но мы из последних и будем стоять до конца, какие бы невзгоды, болезни и англичане нам не противостояли. А это хорошо. Нужно провести разведку в городе и узнать, нет ли кого-нибудь из французской армии поблизости. Вести партизанскую деятельность дальше без обоза и с таким стесненным количеством солдат физически невозможно».
Идея вести дневники, не записывая их, была с ним еще с детства. Во-первых, можно было всегда оставаться сосредоточенным на том, что происходит вокруг. Во-вторых, можно было лучше запоминать какие-то вещи или мысли, «записав» их на мнимые страницы мнимого дневника внутри твоей головы. И в-третьих, это всегда веселило и спасало от безделья, какое настало для Винсента, когда отряд прибыл на мельницу. Мельница была добротной, молодой человек понял это сразу. В таком бастионе оборону можно было держать неделями, главное дело оставалось за провиантом, припасами и количество оборонявшихся солдат. И если в мельнице Винсент остался уверен даже после того, как залез на второй этаж, рискуя свернуть себе шею на ветхой лестнице, и лично проверил обзор и участки, удобные для стрельбы, то вот в остальных пунктах успешной обороны испанец сомневался.
После долгих блужданий по лесу молодой человек порядком устал, потому что большую часть пути провел в авангарде, как бывший охотник и неплохой следопыт. То, что теперь приходилось охотиться и на людей, его смущать перестало уже два или три года назад. И теперь, когда отряд прибыл на место и стал постепенно обживаться, с оглядкой на город и английский батальон под боком, Винсент Вега желал получить свой заслуженный отдых. Расстелив плащ на полу, забросанным соломой, испанец положил под голову пару заряженных пистолетов, ножны сабли и накрыл все это треуголкой, посчитав получившийся ночлег весьма привлекательным. Себе в ноги он уложил котомку, в которой было всего понемногу: и еда, и сменная одежда, и даже письма с донесениями минувших событий, из-за которых сейчас уже торопиться не стоило.
- Винсент, не засыпай надолго, а то мы уйдем в город за молодыми фройляйн без тебя! И сестру твою прихватим, она точно не будет против!
- Ага.
Емко ответил молодой человек, зевнув и повернувшись к стене. О сестре, кстати, Винсент не переживал: наверное, гуляет где-нибудь рядом, не в силах найти себе место. В ногах у него устроился кто-то еще, и перед тем, как сомкнуть глаза и заснуть, испанец успел подумать: «О, Марго все-таки пришла...» 
Мертвецкий сон продержал его часа четыре или пять, пока в нос не ударил запах чьих-то съестных припасов. Хорошо, что пока не разжигали костров: в отряде все еще опасались случайных прохожих или бродяг, которые могли узнать про их расположение здесь.
«Провиант ни к черту. – Думал Винсент, доставая из котомки несколько штук сухарей. – Нужно идти в город, но не спеша. Если батальон действительно английский, то французов сразу посадят под замок без расспросов, а то и того хуже. У меня есть шанс».
В темно-карих глазах полыхнуло пламя азарта, и Винсент посмотрел вокруг, проверяя, не заметил ли кто? Спокойному человеку легче проворачивать дела из тех, что задумал он. Доев сухари, испанец перекинулся парой слов с часовыми наверху, которые смогли повторить его подвиг и забраться на второй этаж, и вышел на воздух. Лес чернел непроглядной стеной, раздавались трели насекомых в кустарнике и траве, где-то вдалеке бурчал филин, сетуя на невзгоды жизни. Улыбнувшись солнцу, идущему на покой за горизонт, испанец переступил через протянутые ноги солдата, расположившегося прямо у входа, и сел рядом, облокотившись о стену.
- Что слышно было за день? В окрестностях тихо?

Помолчав, Винсент Вега сорвал какую-то соломинку и стал ее жевать, наблюдая, как солнце продолжало опускаться за горизонт. Все это было хорошо, наконец-то отряду улыбнулась хоть какая-то, призрачная удача, несмотря на британских солдат под боком.
- Но расслабляться не нужно. – Озвучил окончание своих мыслей испанец. – Попроси Марка и Франсуа распределить дозорных на ночь.
Решив, что больше ничего не нужно добавлять, молодой человек встал, распрямился, потянулся, разминая затекшие после сна и сидения мышцы. Винсент не знал, когда лучше идти в город: ночью ли, рискуя наткнуться на случайный патруль, который вместо того, чтобы разобраться и отвести к командиру, может запросто поднять на штыки или продырявить свинцом; или днем, когда тебя заметят сразу же, но есть шанс не показаться британским солдатам столь опасным шпионом. Прогуливаясь на одном месте, возле входа в мельницу, Вега осматривал окрестности, изученные им еще днем, когда отряд только заметил это старое здание и пропустил его и еще пару людей вперед для разведки. После долгой, затянутой паузы, к которым в разговоре с ним почти все привыкли, мужчина коротко произнес:
- Для охоты нужны силки или капканы. Выстрелы могут кого-то привлечь. Если не найдем, нужно будет уходить далеко в лес или рыбачить в окрестностях.
Тяжело вздохнув, Винсент повернулся к товарищу и продолжил:
- Я ухожу в город. Наверное, ночью. Попробую поработать шпионом, выяснить, что к чему там. Вернусь через сутки, максимум через двое. – Определенно, надо быть молодым, честолюбивым испанцем, чтобы так уверенно говорить о дате возвращения, когда ты идешь в логово к своим врагам с одной уверенностью в собственной победе. Сейчас в Винсенте говорила древняя, кипящая кровь конкистадоров, которые вдесятером могли захватывать города и с сотней - покорять империи. Вдобавок, столько много высказанных предложений сразу могли приятно удивить собеседника Веги, и навести на мысль, что дело действительно серьезное, если уж испанец разразился такой длинной речью. – Если не вернусь, за мной не идите.
Винсент кивнул солдату, еще раз посмотрел на горизонт, обернувшись, и скрылся в дверном проеме. Кто-то в отряде уже успел достать огарки свечей, и два таких огарка коптили сейчас воздух, рассеивая вечерний полумрак внутри мельницы.
Испанец не спеша, с толком дела, собрался; сложил все нужное в походный мешок, отряхнул плащ; проверил, хороши ли заряжены пистолеты и не отсырел ли порох; надел портупею и накинул плащ на плечи. Никто в мельнице даже не спросил, куда он собрался: все знали, если не говорит, значит так нужно. Кто-то кивнул на прощание, кто-то взмахнул рукой, испанец ответил им тем же и снова вышел на воздух. Посмотрев на товарища, который все еще сидел у входа, Винсент молча улыбнулся, спросил, есть ли у него спички, и когда он ответил, испанец наконец-то понял, чего ему не хватало весь вечер:
- Ты, случайно, не видел Маргариту?